Сергей Соловьев: Сейчас атеизм стал частью интеллектуального мейнстрима

Интервью приводятся как исходные материалы научного исследования, в целях его объективности, и не имеют своей целью пропагандирование выражаемых в них идей. Мнение интервьюируемых не соотносится с мнением авторов проекта и редакции сайта.

Екатерина Коростиченко: Какова история создания журнала «Скепсис»? Какое место он занимает среди других научно-популярных проектов в русскоязычном пространстве?

Сергей Cоловьев: «Скепсис» был создан после того, как в «Атеистическом обществе Москвы» (АТОМ) произошел небольшой переворот. Нас с коллегами по сайту atheism.ru фактически изгнали из «АТОМа» по инициативе одного из основателей общества Александра Белякова. До этого наша команда сделала первый номер журнала «Новый безбожник», и у нас были планы продолжить выпуск журнала. Запланированное было сделано – в 2002 году вышел первый номер «Скепсиса».

В начале журнал был посвящен только атеизму и антиклерикализму, но начиная со второго номера, вышедшего в 2003 году, тематика стала расширяться.

Коллеги с сайта atheism.ru, прежде всего редактор сайта Алексей Вязовский, на этом этапе отошли от работы над журналом, и дальше журнал существовал как левое марксистское научно-просветительское издание.

В 2005 году был создан новый сайт, и основная работа была перенесена в Интернет. Печатных номеров вышло четыре (фактически, это были альманахи), последний номер – в конце 2008 года. В 2011 и 2012 годах были изданы два спецвыпуска: первый в связи с «болотными» протестами, второй – против медицинской «реформы».

Редакция также подготовила несколько книг в сотрудничестве с разными издательствами. В 2010 году издательство «Альпина нон-фикшн» выпустило нашу первую книгу «Эйнштейн о религии».

Основной состав участников «Скепсиса» вышел из МПГУ, из учеников философа Юрия Алексеевича Муравьева, а так же из школы Юрия Ивановича Семенова. Но мы никогда не стремились публиковать только «своих», публиковали и верующих-антиклерикалов, и людей с иными взглядами по конкретным вопросам. Главный акцент – на научный подход, отсутствие халтуры, борьбу с разного рода мифами. С 2003 по 2012 года в редакцию входил известный левый публицист и теоретик Александр Тарасов.

Е.К.: Несмотря на заявленный внепартийный характер «Скепсиса», это скорее журнал левого толка. Кто из современных российских левых сил идеологически ближе Вам: КПРФ, Коммунисты России, Левый фронт, Рот Фронт, левые блоггеры и др.?

С.C.: Никто. По нашему глубокому убеждению, состояние общественного движения таково, что до строительства партии еще далеко. На левом фланге при попытках партийного строительства все время воспроизводятся либо модель КПРФ, либо разного рода сект, размножающихся делением.

Буквально в последние пару лет ситуация стала меняться, но не в сторону партийного строительства. Нашу позицию на этот счет мы высказали на платформе: https://scepsis.net/library/id_3540.html. Заигрывание большинства «левых блоггеров» с поп-культурой и ностальгией по СССР, а чаще – просто с махровым сталинизмом нам также совершенно не близко.

Е.К.: Что для Вас первично: «критика неба» или «критика земли»? Насколько тесно связано свободомыслие в отношении религии с политическим свободомыслием (критикой господствующего режима)? Каких политических взглядов в основном придерживаются авторы и редакция журнала и сайта scepsis.net?

С.C.: «Любая критика начинается с критики религии», отсюда актуальность этой темы. Религия остается частью господствующей идеологии, и хотя утверждение, согласно которому РПЦ заменила КПСС – очевидная натяжка, доля истины в нем есть. Наша критика религии преимущественно – это именно критика религиозной идеологии, это нас интересует, прежде всего.

Политические взгляды – коммунистические, но при том, что мы не считаем СССР ни коммунистическим, ни социалистическим государством. Мы считаем себя частью марксистской традиции, которая с 1930-х годов в СССР заменялась идеологической жвачкой псевдомарксизма, развивалась под давлением, а также – на Западе, в Латинской Америке и т.д.

Е.К.: Бывает ли, на Ваш взгляд, что те, кто критически настроен к церкви, критикует также и государство? Насколько часто это связано? В чем Вы видите причины этого?

С.C.: Конечно, бывает. Думаю, что большинство критиков РПЦ более или менее ясно понимает, что она является частью идеологического аппарата современной России.

Е.К.: Как Вы считаете, существуют ли в России люди или группы людей, критически осмысляющие деятельность церкви? Что для Вас свидетельствует об этом? Какими способами/средствами они выражают свою точку зрения?

С.C.: Конечно, существуют, это видно и на различных Интернет-сайтах, и в соцсетях. Научно-популярная атеистическая литература довольно популярна, начиная с Ричарда Докинза. Ее часто переводят на русский язык, но ее уровень, как и уровень критики религии тем же Докинзом, довольно примитивный. Лекарство тут оказывается не намного лучше болезни. Научно-популярное сообщество (Александр Соколов, Александр Панчин и другие) в целом атеистически настроено. Можно условно выделить либеральный атеизм и левый атеизм, которые неминуемо расходятся все дальше. В начале возникновения «Скепсиса» эти различия были не очень видны. Тогда же мы одними из первых стали переводить того же Докинза – его дарвинистскую публицистику.

Е.К.: Как изменилось содержание этой критики за последние 10 лет? Десять лет назад критиковали за одно, теперь за другое.

С.C.: Частично ответил выше. Сейчас атеизм стал частью интеллектуального мейнстрима, его не принято больше стесняться в интеллектуальной среде, по крайней мере, в крупных городах. Критика становится, пожалуй, более радикальной и все более фундаментальной. Но акценты разные: для левых – идеологические, для либералов – пропаганда атеизма на уровне Просвещения XVIII века.

Е.К.: Как изменились способы/средства выражения критики по отношению к церкви в России за последние 10 лет? В чем это проявляется? Стали люди выражать своё мнение свободнее\осторожнее?

С.C.: В крупных городах – радикальнее, но разница между столицами и провинцией усилилась. В регионах открыто выступать с атеистических позиций сложнее, подчас – намного сложнее.

Е.К.: Какие люди в основном пишут для «Скепсиса»? Есть ли постоянный костяк тех, кто пишет в журнал? Удается ли привлекать молодых авторов: студентов, аспирантов вузов?

С.C.: Люди пишут разные, в основном левых взглядов. Среди них есть и молодежь, так и люди в возрасте, с советским высшим образованием. Набор постоянных авторов есть, но он сравнительно узкий.

Е.К.: На сайте последний архивный номер журнала 2012 года. Вы предпочли полностью перевести «Скепсис» в формат электронного журнала, или бумажные номера еще выходят?

С.C.: Бумажные номера не выходят, они заменены деятельностью по подготовке книг. В 2019 году вышло две: Воронский А.К. «За живой и мертвой водой» и Кудряков Н.Н., Ахламов А.Г., Карраск М.П. «Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем». В 2020 году планируется как минимум еще два издания. Эту книгоиздательскую деятельность мы будем продолжать.

Е.К.: Менялась ли за годы существования журнала его повестка?

С.C.: Да, ответил выше. Сейчас упор делается как на разоблачении мифов, так и на исследовательской работе по изучению современного капитализма в рамках теорий периферийного капитализма. Поэтому мы много переводим.

Е.К.: Как, на Ваш взгляд, относятся церковь и государство к людям, которые критически осмысляют их деятельность? В чём это проявляется?

С.C.: Либо настороженно, либо агрессивно. Но пространство свободы, как я уже писал, сильно различается в крупных городах и провинции. В Москве нет проблемы с декларированием своих взглядов в публичном пространстве. Но карьеру чиновника открытому атеисту не сделать.

Е.К.: Какие Вам известны российские/международные организации, объединяющие критически мыслящих людей? Как Вы оцениваете их деятельность? В первом номере указывалось, что журнал – «правопреемник» Нового безбожника. Что это значит? Как развивалось и продолжается ли взаимодействие с «АТОМом»?

С.C.: Мы в свое время переводили материалы из «Skeptical Inquirer», знакомы с деятельностью поклонников Докинза и американского Общества скептиков. К первым относимся критически, ко вторым – нейтрально-положительно. Деятельность по пропаганде науки и научного взгляда на мир поддерживаем, но высокомерное презрение по отношению к верующим, часто свойственное сторонникам Докинза и Ко, решительно осуждаем. Российские организации – при уважении к ряду их представителей – довольно малозначимы в публичном пространстве и сейчас глубоко маргинальны, если вообще сохранились.

Фонд «Здравомыслие» не работает, «АТОМ» тоже, небольшие левые атеистические группы малозаметны. Научно-популярные сообщества известны и развиваются, но социальная тематика их не волнует, они копируют западные модели, которые в России не работают полноценно и не могут работать.

Никакого взаимодействия с «АТОМом» с момента конфликта не было. Первый номер «Скепсиса» был правопреемником «Нового безбожника» в том смысле, что его делали почти те же самые люди.

Е.К.: Взаимодействует ли «Скепсис» с другими организациями неверующих? Например, с Обществом скептиков? Близко ли оно Вам мировоззренчески?

С.C.: Не взаимодействует. Нас сейчас, прежде всего, интересует социальная теория, социальная критика и только в этом контексте – атеизм.

Е.К.: Как Вы считаете, возможно ли в России создать некий координационный центр, который объединил бы людей, критически относящихся к церкви и религии? Нужно ли это?

С.C.: Невозможно и не нужно. Атеизм и антиклерикализм – это не отдельное мировоззрение. Атеистами могут быть и коммунисты, и фашисты, и либералы. Объединять их бессмысленно и вредно. А вот пропаганда науки нужна, безусловно. Акцент должен быть именно на критическом, научном подходе к действительности, и тут за минувшее десятилетие сделано немало, но не всегда в нужном направлении. Атеизм и свободомыслие оказываются все чаще привилегией людей с достатком, «среднего класса», и это все больше становится проблемой.

Е.К.: Имеет ли атеизм, светский гуманизм будущее в России? Согласны ли вы с утверждением, что быть атеистом, скептиком в России не только не модно, но и небезопасно?

С.C.: Будущее для атеизма есть, оно неизбежно. Деятельность церкви по поддержке власти будет неминуемо подрывать ее авторитет, причем не только среди образованных слоев, только не в ближайшей перспективе. Что касается светского гуманизма – вот тут я особых перспектив не вижу. Слишком аморфное мировоззрение.

Что касается опасности: как я уже писал – смотря где и для каких социальных групп. Сейчас это отчасти модно в определенной среде. В крупных городах – скорее безопасно, если не ввязываться в имущественные конфликты. А вот в ряде отдаленных от центра регионов – иначе.